Новые друзья

Лето уходило. Оно уходило утром, уходило каждую минуту, целое, нераздельное, с своим жарким солнцем, короткими ночами, знойным, пустынным небом, – уносило свои ароматы и цвета, а маленькая едва рождённая осень уже хмурила отвоёванное небо густыми дождевыми тучами. Лето уходило, и со всех сторон и отовсюду, казалось, слышалось долго и печально «прощай, прощай!» То прощалось солнце и заглядывало во все уголки большого двора, горы, – и похолодевшие лучи его жадно целовались с землёй и поникшей травой; – то прощались озабоченные птицы, стаями сидевшие на телеграфных проволоках, на крышах домов, в садах и хлопотливо кричали о предстоящем долгом пути; – то прощались бабочки и кузнечики, ежедневно умиравшие, и лягушки, прячась под большими камнями; – то прощались дикая трава, широкий лопух и розы-колючки. По утрам уже было холоднее, и в тёплых куртках, невесёлые, недовольные, мы прощались с милыми радостями и сердито перебранивались с Машей, чтобы на ком-нибудь сорвать досаду.

Бабушка, в тёплой душегрейке, тихая и задумчивая, покашливая бродила по комнатам, звенела ключами, – и мне казалось, что ей хотелось кричать: «осень идёт, осень идёт!..» И отец захлопотался, насупился: уходило лето.

– Пора за работу, – осень на носу, – говорила и повторяла на все лады мать.

И лицо у неё было озабоченное, как будто жестокое. С утра она уже не расставалась с шалью и всем твердила, что зима будет холодная.

– За работу, за работу, – неслось по всем комнатам.

В кухне стучали, хлопотали; бабушка ежедневно ездила на рынок, извозчики привозили дрова на зиму, и рабочие кололи их на поленья. Мы сидели в детской, решали задачи, зубрили басни, и хотелось плакать от горя…

Лето уходило. Оно уходило утром, уходило каждую минуту, целое, нераздельное, с своим жарким солнцем, короткими ночами, знойным, пустынным небом, – уносило свои ароматы и цвета, а маленькая едва рождённая осень уже хмурила отвоёванное небо густыми дождевыми тучами. Лето уходило, и со всех сторон и отовсюду, казалось, слышалось долго и печально «прощай, прощай!» То прощалось солнце и заглядывало во все уголки большого двора, горы, – и похолодевшие лучи его жадно целовались с землёй и поникшей травой; – то прощались озабоченные птицы, стаями сидевшие на телеграфных проволоках, на крышах домов, в садах и хлопотливо кричали о предстоящем долгом пути; – то прощались бабочки и кузнечики, ежедневно умиравшие, и лягушки, прячась под большими камнями; – то прощались дикая трава, широкий лопух и розы-колючки. По утрам уже было холоднее, и в тёплых куртках, невесёлые, недовольные, мы прощались с милыми радостями и сердито перебранивались с Машей, чтобы на ком-нибудь сорвать досаду.