Красавица Катринелье и Пиф Паф Польтри

Добрый день, отец Голленте!

— Спасибо тебе, Пиф Паф Польтри.

— А нельзя ли на вашей дочке жениться?

— Что ж, можно, ежели матушка Малько да брат Гогенштольц, сестра Кезетраут и красавица Катринелье согласны, то будь по-твоему.

— А где же матушка Малько?

— Сидит в коровнике и доит молоко.

— Добрый день, матушка Малько!

— Спасибо тебе, Пиф Паф Польтри.

— Нельзя ли будет на вашей дочке жениться?

— О, можно, ежели отец Голленте и брат Гогенштольц, сестрица Кезетраут да красавица Катринелье согласны, — то будь по-твоему.

— А где же мне Гогенштольца-то найти?

— Дрова в чулане рубит, ты к нему пройди.

— Добрый день, братец Гогенштольц!

— Спасибо тебе, Пиф Паф Польтри.

— А нельзя ли на вашей сестрице жениться?

— О, можно, ежели отец Голленте, матушка Малько и сестра Кезетраут да красавица Катринелье согласны, — то будь по-твоему.

— А Кезетраут мне найти-то где же?

— В саду, она траву, должно быть, режет.

— Добрый день, сестра Кезетраут!

— Спасибо тебе, Пиф Паф Польтри.

— Нельзя ли мне на вашей сестрице жениться?

— Что ж, можно, ежели отец Голленте и матушка Малько, брат Гогенштольц да красавица Катринелье согласны, — то будь по-твоему.

— А где ж красавица Катринелье?

— Считает свои денежки перед смотринами.

— Добрый день, красавица Катринелье!

— Спасибо тебе, Пиф Паф Польтри.

— Хочешь стать моею любушкой?

— Что ж, ежели отец Голленте и матушка Малько, братец Гогенштольц да сестрица Кезетраут согласны, — и я не против.

— Красавица Катринелье, а скажи мне, какое у тебя приданое?

— Четырнадцать пфеннигов деньгами наличными да долгу три с половиной гроша; сушеных груш с полфунта, не менее, орехов целая горсть да полная горсть сушеных кореньев. Ну, что же! Плохое приданое, может? Пиф Паф Польтри, а какое ты ремесло знаешь? Ты, пожалуй, портной?

— Нет, куда лучше.

— Сапожник?

— Нет, куда получше.

— Пахарь?

— Нет, еще получше.

— Столяр?

— Нет, куда получше.

— Может, кузнец?

— Нет, еще лучше.

— Ну, мельник тогда?

— Нет, еще получше.

— Да, никак, ты метельщик.

— Да, я самый и есть! А что ж, разве плохое это ремесло?