Король с Золотой горы

Было у одного купца двое детей, мальчик и девочка; были они маленькие и не умели еще ходить. Отправил однажды купец за море корабли, и находилось все его состояние на тех кораблях, и он думал много денег оттого заработать; но вот пришло известие, что корабли утонули. И стал он вместо богатого человека бедняком, остался у него всего только клочок земли за городом. Чтоб как-нибудь про свое горе забыть, вышел он из дому в поле, стал прохаживаться, и вдруг явился перед ним маленький черный человечек и спрашивает, чего он запечалился, какая у него на сердце грусть.

Сказал купец:

— Если б ты мог мне помочь, я бы охотно тебе рассказал.

— Почем знать, — ответил черный человечек, — может, и помогу.

Рассказал тогда купец о том, что все его богатства на море утонули, и остался у него всего лишь вот этот клочок земли.

— А ты не горюй, — молвил человечек, — если ты мне пообещаешь доставить сюда через двенадцать лет на это вот самое место, то, что первое дома тебя в ногу толкнет, то получишь денег столько, сколько захочешь.

Подумал купец: «Ну, это, наверно, моя собака», — а про своего маленького сына он и забыл, — и согласился; дал черному человечку расписку, печать к ней приложил и домой отправился.

Пришел купец домой, а маленький сын обрадовался ему; стал, держась за скамейку, к нему пробираться и крепко вцепился ему в колени. Испугался отец, вспомнил про свое обещанье и понял теперь, в чем он сам расписался. А. так как никаких денег в ящиках он нигде у себя пока что не находил, то и подумал, что человечек, пожалуй, подшутил. Месяц спустя пошел купец на чердак, хотел собрать там старую оловянную посуду и ее продать, как вдруг увидел он там целую кучу денег. И радостно-весело стало ему опять. Начал он покупать снова товары и вскоре сделался купцом еще поважней прежнего, и тужить ему теперь ни о чем не приходилось. Тем временем сын его вырос и стал таким умным и рассудительным.

Но чем ближе подходило время к двенадцати годам, тем озабоченней становился купец, и по лицу его было видно, что он чувствует страх. Вот и спрашивает у него однажды сын, что с ним такое. Отцу не хотелось говорить ему об этом, но сын так долго его упрашивал, что в конце концов он рассказал, что пришлось ему пообещать, — не зная этого, — отдать его черному человечку и что получил он за это много денег; дал он в том человечку расписку и печать приложил, и вот должен он, когда исполнится двенадцать лет, его отдать.