Автор, или творец

Автор, или творец – имя общее, которое, подобно названию всякого другого ремесла, может означать и хорошее, и худое, и почтенное, и смешное, и полезное, и вредное, и самое приятное, и самое отвратительное.

Сие имя так свойственно разным вещам, что можно правильно говорить: Творец Природы, творец народных песен, творец Парнасской мошки.

Мы думаем, что Автору хорошего Сочинения нужно беречься трех вещей: заглавия, предписания и предисловия. Прочим надобно остерегаться – писать.

Касательно титула: если Автор непременно желает выставить свое имя, что весьма часто бывает сопряжено с опасностью, то, по крайней мере, должен он сохранить при том возможную скромность; для всякого странно будет видеть благочестивую книгу, которая заключает в себе правила смирения, сочиненную Гм. N. N., Членом Королевского Совета, Графом и Епископом такого-то города. Читатель, который всегда насмешлив и не редко скучает, находит удовольствие посмеяться над книгой, обремененною таким великолепным заглавием; тогда всякому придет на память, что творец Подражания Иисусу Христу не поставил в заглавии сей книги своего имени.

Но Апостолы, скажете вы, не скрыли своих имен; напротив, они были очень скромны. Апостол Матфей никогда не называл своего сочинения Евангелием Святого Матфея. Это почтенное название дано ему после. Сам Св. Лука, посвящающий свою книгу Феофилу, не называет ее Евангелием Луки.

Конечно, весьма многим не понравится, если собрание небольших сочинений, в котором попадаются иногда хорошие отрывки, будет названо изданием такого-то, прежде бывшего Профессора в университете N, Доктора Философии, Ректора, Учителя детей Герцога… Члена одной Академии, а иногда и двух. Такие почетные титулы не делают книгу лучшей. Всякий желал бы, чтобы сочинение было короче, глубокомысленнее и менее наполнено старинными сказками; о титулах и пышных названиях никто не заботится.

Конечно, весьма многим не понравится, если собрание небольших сочинений, в котором попадаются иногда хорошие отрывки, будет названо изданием такого-то, прежде бывшего Профессора в университете N, Доктора Философии, Ректора, Учителя детей Герцога… Члена одной Академии, а иногда и двух. Такие почетные титулы не делают книгу лучшей. Всякий желал бы, чтобы сочинение было короче, глубокомысленнее и менее наполнено старинными сказками; о титулах и пышных названиях никто не заботится.

Часто сочинение бывало приписываемо корыстолюбивою подлостью малодушному тщеславию:

Кто поверит, чтобы Рого, называющий себя Физиком, в посвящении своем Герцогу Гизу сказал, что его предки кровью своею защищали политические истины, законы Государства и права Королевские? Герцог Гиз и Герцог Маиень удивились бы, ежели б кто-нибудь им прочел эту Эпистолу. Что бы сказал Генрих IV?

Известно, что большая часть посвящений в Англии делаются за деньги, подобно как у нас капуцины подают нам салат с условием, чтоб им дали на вино.

Нынешним Французским писателям неизвестно такое постыдное унижение, они сделались благороднее в мыслях, выключая некоторых бедняков, которые называют себя писателями по такому же праву, по какому стенные маляры хвастаются тем, что они имеют одно мастерство с Рафаелем, и по какому кучер Вертамонов называл себя стихотворцем.

Предисловие есть другим камнем претыкания. «Слово я – несносно, – сказал Паскаль. Говори о себе сколько можно менее; ты должен знать, что самолюбие в читателе столько же сильно, как и твое; он никогда тебе не простит, ежели ты будешь нахально требовать от него почтения. Твоя книга должна сама за себя говорить, если, однако, ее читать будут».

Знаменитые одобрения, которых удостоилась моя пьеса, могли бы отвечать вместо меня моим неприятелям. Рукоплескания публики… Вычеркни все это, поверь мне; ты не получил знаменитых одобрений, твоя пьеса навсегда забыта.