«Die Lebenszeit» in russo

Когда господь сотворил мир и собрался определить срок жизни для каждой твари земной, явился осел и спросил:

— Господь, как долго должен я жить?

— Тридцать лет, — ответил господь, — этого для тебя достаточно?

— Ах, господи, — ответил осел, — это слишком долгий срок. Ты подумай про мое горестное существование: с раннего утра и до поздней ночи таскать тяжести, носить на мельницу мешки с зерном, чтоб другие ели хлеб, и получать одни только пинки да побои. Сократи мне часть моей долгой жизни.

Сжалился господь и определил ему жить восемнадцать лет. Ушел осел утешенный, а затем явилась собака.

— Как долго ты хочешь жить? — спросил ее бог. — Ослу показалось тридцать лет слишком много, а ты будешь этим довольна?

— Господи, — ответила собака, — неужели такова твоя воля? Ты подумай только, сколько мне приходится бегать, ведь такой долгий срок мои ноги не выдержат. А если я потеряю голос и не смогу лаять, и не будет у меня зубов, чтоб кусать, что тогда мне останется? Слоняться из угла в угол да ворчать?

Господь понял, что собака права, и определил ей срок жизни в двенадцать лет.

Затем пришла обезьяна.

— Тебе, пожалуй, хотелось бы жить тридцать лет? — спросил ее господь. — Ведь работать тебе не приходится, как ослу и собаке, и ты всегда весела.

— Ах, господи, — ответила обезьяна, — да это только так тебе кажется, а на самом деле иначе. Когда кругом всего вдосталь, у меня не бывает ложки. Я должна всегда делать веселые гримасы, корчить рожи, чтоб смешить людей, а когда они кинут мне яблоко, оно оказывается кислым. Как часто за смехом таятся слезы! Тридцати лет я не выдержу.

И бог был милостив и даровал ей десять лет жизни.

Явился наконец человек. Он был весел, здоров и бодр, и стал просить бога, чтобы тот определил ему срок жизни.

— Ты должен жить тридцать лет, — сказал господь, — достаточно ли для тебя этого?

— Какой короткий срок! — воскликнул человек. — Когда я построю себе дом и будет пылать огонь в моем собственном очаге, когда я посажу деревья и они зацветут и станут приносить плоды и я буду радоваться жизни, — тогда-то я и должен умереть! О, боже, продли мне срок моей жизни.