«Nils Holgerssons underbara resa genom Sverige» in russo

Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции ТОМ ПЕРВЫЙ

I МАЛЬЧИК

ДОМОВОЙ

Воскресенье, 20 марта

Жил на свете мальчик — долговязый, тощий, со светлыми, будто выгоревшими волосами. Не так уж мало он успел прожить на свете — лет четырнадцать, а проку от него было немного.

Ему бы только есть, спать да бездельничать. А вот проказничать он был мастер.

Как-то однажды воскресным утром собрались его родители в церковь.

Мальчик, одетый в кожаные штаны, рубашку и безрукавку, сидел на краю стола и радовался: «Ну и повезло же мне! Отец с матерью уйдут из дому, и я наконец-то буду сам себе хозяин.

Захочу — сниму со стены отцовское ружье и постреляю. И никто мне не запретит».

Но отец словно услышал эти его мысли. Уже стоя на пороге, он вдруг обернулся и сказал:

— Коли не идешь с нами в церковь, сиди дома и читай воскресную проповедь.

Понял?

— Ладно, — ответил мальчик.

А про себя подумал: «Захочу — почитаю, не захочу — не буду».

Тут его матушка — ну до чего ж проворная! — подскочила к полке, висевшей на стене, схватила книгу и, раскрыв ее на странице с проповедью, которую пастор должен был читать в этот день, положила на стол у окошка.

Тут же рядом она положила и раскрытый молитвенник.

Потом придвинула к столу большое кресло, купленное в прошлом году с аукциона на Вемменхёгском пасторском дворе. А ведь прежде никому, кроме отца, сидеть в этом кресле не дозволялось!

Мальчик тем временем смотрел на мать и думал: зря она так старается, все равно больше одной-двух страниц он читать не станет.

Но отец опять словно угадал мысли сына и, подойдя к нему, строгим голосом сказал:

— Смотри, читай хорошенько!

Когда вернемся, перескажешь мне каждую страницу, и если хоть что-нибудь пропустишь, пеняй на себя!

— В проповеди четырнадцать с половиной страниц, — добавила матушка (и когда только сосчитала?).

— Садись за работу сейчас же, чтобы успеть все прочесть.

И они ушли.

А мальчик, стоя в дверях и глядя им вслед, уныло думал: «Идут небось да радуются, что такую ловушку мне подстроили. Засадили за свою проповедь, корпи теперь, пока не вернутся».

Но отец с матерью вовсе не радовались, а наоборот — были сильно удручены.

Бедняки крестьяне, они так упорно трудились на своем взятом в аренду крохотном клочке земли, что в последнее время стали жить в достатке: кроме поросенка да кур, которых поначалу они только и могли прокормить, завелись в их хозяйстве и коровы, и гуси.