«» in russo

Письма с фронта:¹

«Мучаются здесь ужасно. Стоим, несмотря на морозы декабря, в бараках, в грязи, тело близко к телу, и повернуться негде. Нашу роту называют дисциплинарным батальоном. Розги, пощечины, пинки, брань – обыденная вещь. Нечто страшное творится. Солдаты записываются в маршевые роты на позиции, лишь бы отсюда… Вот как мучаются, и сидеть дома нельзя. Надо быть здесь».

«В последние дни, дни праздника, достали мы (нас кучка интеллиг‹ентных› солдат) газеты. Нас все время окружают толпы по очереди. Физиономии, тела, все движения – олицетворение вопроса: а что? Мир? И вместо ответа на этот вопрос мы им рассказываем о Распутине, о Протопопове² и т. д. Брови грозно сдвигаются, кулаки сжимаются».

«Дедушка. В нашей роте 650 человек различных возрастов, начиная с 18 лет и кончая 42-43-мя. Ни один не знает задач войны; они им чужды. А в Думе кричат, что народ не хочет мира. Путаница… Уже 6 утра. Надо идти на занятия».

Потом Щегловитов напечатал в моск‹овском› «Юридическом вестнике» статьи, в кот‹орых› доказывал необходимость введения в законодательство права физического сопротивления незак‹онным› распоряжениям полиции. Мы встречались впоследствии: во время дела павловских сектантов⁵, где суд действовал по прямой указке Победоносцева (даже объявление приговора было задержано на 2 или 3 дня: приговор был послан на одобрение в Петерб‹ург›!). Щегловитов был прислан от министерства юстиции. Защитникам (Муравьеву и Маклакову) выставлял себя защитником законности, но роль его была уж очень сомнительная.

Потом Щегловитов напечатал в моск‹овском› «Юридическом вестнике» статьи, в кот‹орых› доказывал необходимость введения в законодательство права физического сопротивления незак‹онным› распоряжениям полиции. Мы встречались впоследствии: во время дела павловских сектантов⁵, где суд действовал по прямой указке Победоносцева (даже объявление приговора было задержано на 2 или 3 дня: приговор был послан на одобрение в Петерб‹ург›!). Щегловитов был прислан от министерства юстиции. Защитникам (Муравьеву и Маклакову) выставлял себя защитником законности, но роль его была уж очень сомнительная.

Потом я еще раз его видел уже министром. Я с пок‹ойным› Якубовичем⁶ ходили к нему, чтобы предупредить готовившуюся катастрофу на Каре. На этот раз Щегловитов исполнил просьбу и катастрофа хоть на время была отсрочена.

Потом Щегловитов все более определялся, и мне приходилось в статьях в «Р‹усском› бог‹атстве›» и «Р‹усских› вед‹омостях›» отмечать вскользь эту эволюцию. После дела Бейлиса Щегловитов в речи при открытии какого-то учреждения по суд‹ебной› экспертизе уже счел нужным отметить, что писатель Короленко идет против суда присяжных (мои статьи: «Г.г. присяжные заседатели»). И я был предан суду, который не закончен и до сих пор⁷. В конце концов Щегловитов, образованный и умный, писавший о праве сопротивления, – теперь идет на помочах шайки темных черносотенцев и его имя – синоним темнейшей реакции наряду с Максаковым⁸.

7 января

Ушел еще Д. С. Шуваев, военный министр, на его место Беляев (М. Д.). Среди товарищей министров тоже большие передвижения. Около 4 янв. уволен В. А. Бальц, тов. мин‹истра› вн‹утренних› дел. Бывший тов‹арищ› председ‹ателя› Госуд‹арственного› совета И. Я. Голубев – переведенный в неприсутствующие чл‹ены› Госуд‹арственного› совета, подал прошение о полной отставке. «Это, – пишут газеты, – третий случай отставки, отказа от звания члена преобразов‹анного› Госуд‹арственного› совета по назначению». Ушел тов‹арищ› мин‹истра› нар‹одного› просвещ‹ения› Рачинский. Уходят министры H. H. Покровский (мин‹истр› ин‹остранных› дел) и В. Н. Шаховской (мин‹истр› торг‹овли› и промышленности). Тов‹арищ› мин‹истра› юстиции Веревкин после беседы с Щегловитовым отклонил предложение Добровольского остаться временно его товарищем. Объявлена отставка по прошению тов‹арища› министра вн‹утренних› д‹ел› М. В. Волконского.

Из письма к А. Г. Горнфельду⁹ (о «Сл‹епом› музык‹анте›».