«Bednye lyudi» in russo

Апреля 8-го.

Бесценная моя Варвара Алексеевна! Вчера я был счастлив, чрезмерно счастлив, донельзя счастлив!

Вы хоть раз в жизни, упрямица, меня послушались.

Вечером, часов в восемь, просыпаюсь (вы знаете, маточка, что я часочек-другой люблю поспать после должности), свечку достал, приготовляю бумаги, чиню перо, вдруг, невзначай, подымаю глаза, – право, у меня сердце вот так и запрыгало!

Так вы таки поняли, чего мне хотелось, чего сердчишку моему хотелось!

Вижу, уголочек занавески у окна вашего загнут и прицеплен к горшку с бальзамином, точнехонько так, как я вам тогда намекал; тут же показалось мне, что и личико ваше мелькнуло у окна, что и вы ко мне из комнатки вашей смотрели, что и вы обо мне думали.

И как же мне досадно было, голубчик мой, что миловидного личика-то вашего я не мог разглядеть хорошенько!

Было время, когда и мы светло видели, маточка.

Не радость старость, родная моя!

Вот и теперь все как-то рябит в глазах; чуть поработаешь вечером, попишешь что-нибудь, наутро и глаза раскраснеются, и слезы текут так, что даже совестно перед чужими бывает.

Однако же в воображении моем так и засветлела ваша улыбочка, ангельчик, ваша добренькая, приветливая улыбочка; и на сердце моем было точно такое ощущение, как тогда, как я поцеловал вас, Варенька, – помните ли, ангельчик?

Знаете ли, голубчик мой, мне даже показалось, что вы там мне пальчиком погрозили.

Так ли, шалунья?

Непременно вы это все опишите подробнее в вашем письме.

Ну, а какова наша придумочка насчет занавески вашей, Варенька?

Премило, не правда ли?

Сижу ли за работой, ложусь ли спать, просыпаюсь ли, уж знаю, что и вы там обо мне думаете, меня помните, да и сами-то здоровы и веселы.

Опустите занавеску – значит, прощайте, Макар Алексеевич, спать пора! Подымете – значит, с добрым утром, Макар Алексеевич, каково-то вы спали, или: каково-то вы в вашем здоровье, Макар Алексеевич? Что же до меня касается, то я, слава творцу, здорова и благополучна!

Видите ли, душечка моя, как это ловко придумано; и писем не нужно!

Хитро, не правда ли?

А ведь придумочка-то моя!

А что, каков я на эти дела, Варвара Алексеевна?