«The Four Pools Mystery» en ruso

Впервые я познакомился с Терри Пэттеном в связи с делом Паттерсона-Пратта о подлоге, и в то время, когда я был наиболее склонен отказаться от такого удовольствия.

Наша фирма редко занималась уголовными делами, но члены семьи Паттерсон были давними клиентами, и когда пришла беда, они, разумеется, обратились к нам.

При других обстоятельствах такое важное дело поручили бы кому-нибудь постарше, однако так случилось, что именно я составил завещание для Паттерсона-старшего в вечер накануне его самоубийства, поэтому на меня и была переложена основная тяжесть работы.

Самой неприятной во всей этой истории была дурная слава.

Если бы нам удалось не сделать ее достоянием прессы, все было бы не столь уж плохо, но это было физически невозможно: Терри Пэттен шел по нашему следу, и не позже, чем через неделю все газеты Нью-Йорка напустились на нас с его подачи.

О Терри я впервые узнал из присланной мне визитной карточки с надписью

«Мистер Теренс К.

Пэттен», в левом нижнем углу которой значилось «сотрудник Почтовой Депеши».

Прочтя это, я содрогнулся.

В те времена «Почтовая Депеша» была самой «желтой» из всех «желтых» газет.

Пока меня все еще пробирала дрожь, в дверь, которую посыльный неосторожно оставил открытой, вошел Терри.

Доброжелательным кивком он пожелал мне доброго утра, уселся на стул, шляпу и перчатки кинул на стол, удобно скрестил ноги и испытующе меня оглядел.

Я отвечал ему внимательным, заинтересованным взглядом, тогда как мысленно придумывал, как бы повежливее от него избавиться, не давая воли плохим эмоциям.

Я вовсе не желал без необходимости раздражать молодых людей из «Почтовой Депеши».

Поначалу мой посетитель не произвел на меня того впечатления, какое производило множество других репортеров.

У него было такое лицо, какое вы вправе ожидать у газетчика – проницательное, настороженное, оживленное, в постоянном поиске возможностей.

Но со второго взгляда я почувствовал интерес.

Я задумался о том, откуда он приехал и чем занимался в прошлом.

Черты его лица явно принадлежали ирландцу, но мое любопытство было вызвано главным образом выражением этого лица.