«Ulysses and the Dogman» en ruso

Знаете ли вы час собачника?

Когда указательный палец сумерек начинает смазывать ярко окрашенные контуры Нью-Йорка, наступает час, посвященный одному из наиболее меланхолических зрелищ городской жизни.

С высоких утесов башенных квартир, с вершин меблированных комнат, в которых обитают горные жители Нью-Йорка, спускается армия существ, которые когда-то были людьми. Еще и теперь они ходят на двух ногах и сохранили человеческий облик и речь, но вы легко можете заметить, что по развитию они стоят ниже животных. Каждый из этих существ сопровождает собаку, с которой соединен искусственной связью. Все эти люди—жертвы Цирцеи.

Не по собственной воле стали они лакеями Фиделек, посыльными бультеррьеров и проводниками Тоузеров. Современная Цирцея вместо того, чтобы превратить их в животных, оставила между ними разницу... длиною в шесть футов привязи. Каждого из этих собачников его Цирцея ласкою, подкупом или приказанием заставила вывести на прогулку бесценное домашнее сокровище.

По их лицам и манерам вы увидите, что собачники заколдованы безнадежно. Никогда не явится Улисс, хотя бы в виде фурманщика, чтобы снять с них чары. У некоторых из них лица совсем окаменели. Этих людей уже не трогают сожаление, любопытство, насмешки людей. Годы семейной жизни и беспрерывного принудительного собачьего руководства сделали их нечувствительными. Они освобождают своих собак, запутавшихся возле фонарных столбов или вокруг ног обыкновенных пешеходов, с важностью мандарина, разматывающего свою косу.

Другие, не так давно низведенные до степени собачьего атташе, принимают эту обязанность с сердитым и свирепым видом. Они маневрируют собакой на кончике веревки с таким же удовольствием, какое испытывает девушка на рыбной ловле, когда на крючок ее попадает морской реполов.

Стоит вам посмотреть на них, как они устремляют на вас угрожающий взгляд, точно для них было бы наслаждением выпустить на вас всех "собак войны". Это — полумятежные собачники, еще не совсем цирцеизованные, и лучше воздержитесь от пинка их собаке, когда та станет обнюхивать ваши лодыжки!

Другие из этого племени не так резко реагируют. Это — по большей части потасканные юноши в вышитых золотом фуражках и с опущенными долу папиросами; такого рода проводники совершенно не гармонируют со своими собаками. У их питомцев шелковые банты на ошейниках, и молодые люди так добросовестно водят собак, что само-собой напрашивается предположение, что какая-нибудь личная выгода, зависящая от удовлетворительной службы, ожидает их по выполнении возложенных на них обязанностей. Собаки, выводить которых заставляют те или иные личные цели, весьма разнообразны, но все они похожи между собой своей толщиной, избалованностью, отчаянной подлостью и наглым, капризным характером. Они сердито дергают привязь, лениво исследуют носом каждую ступеньку, решетку или же столб, садятся отдыхать, когда им вздумается, сопят, как победители в состязании едоков бифштексов на Третьей авеню, неловко проваливаются во все открытые погреба и угольные ямы и заставляют своих проводников против волн исполнять веселую пляску.