«» en ruso

Осеннее утро было серым и мрачным. Густой влажный туман окутывал землю, тяжелыми каплями оседал на темных ветвях сосен, белесым кольцом опоясывал небольшую поляну, которой открывалась просека среди огромных, высоких деревьев старого леса. У самого начала просеки стоял юноша, почти мальчик, лет шестнадцати или семнадцати, в сером форменном платье королевского лесничего. С одного плеча его спускалась охотничья сумка, через другое было перекинуто ружье. Но охота, по-видимому, мало интересовала его в этот момент. Он равнодушно смотрел в чащу леса, откуда доносился топот нескольких лошадей, скачущих галопом. Недалеко от поляны топот затих, послышались звуки голосов и бряцание шпор. Вслед за тем среди стволов замелькали военные мундиры и на поляне появились пятеро офицеров.

– Итак, мы первые! – воскликнул высокий, стройный молодой человек с красивым, тонким лицом в мундире с погонами ротмистра.

– Сейчас без четверти восемь, – сказал другой, вынимая из кармана часы и взглянув на них. – Мы слишком быстро ехали, несмотря на все желание, им трудно попасть сюда одновременно с нами. Однако нельзя представить себе более неблагоприятную погоду. Из-за этого проклятого тумана ничего невозможно рассмотреть.

– Ну, на таком коротком расстоянии, какое мы наметили, достаточно хорошо видно, – возразил ротмистр. – У кого из вас пистолеты?

– Смотрите, – вдруг сказал самый молодой из офицеров, – там стоит кто-то, мы здесь не одни.

Все повернули головы в ту сторону, куда указывал офицер, и увидели юношу, прислонившегося к дереву.

Поручик Заальфельд подошел к молодому человеку и вступил с ним в переговоры; однако они, видимо, не привели к желанному результату, по крайней мере минут через пять поручик вернулся к своим товарищам с красным от негодования лицом.

Поручик Заальфельд подошел к молодому человеку и вступил с ним в переговоры; однако они, видимо, не привели к желанному результату, по крайней мере минут через пять поручик вернулся к своим товарищам с красным от негодования лицом.

– В чем дело? – спросил ротмистр.

– Мальчишка не хочет уходить! – сердито ответил Заальфельд. – Он упрям и дерзок до последней степени. Придется пустить в ход силу.

– Зачем? Для того чтобы он поднял шум, привлек сюда своих товарищей, а может быть, и главного лесничего? – возразил ротмистр. – Да ведь тогда все наше дело будет сведено на нет. О насилии не может быть и речи! Ты, надо полагать, говорил с ним слишком резко. Попробую сам убедить его, – и ротмистр направился к юноше.

Все офицеры последовали за ним.

– Тебе здесь что-нибудь нужно, мой милый? – ласково спросил ротмистр.

– Нет! – коротко ответил юноша.

– Может быть, ты ждешь лесничего или кого-нибудь другого?

– Нет!

– В таком случае ты, конечно, ничего не будешь иметь против того, чтобы уйти отсюда? Мы собираемся поупражняться в стрельбе, испытать новое оружие, и не хотели бы, чтобы нам мешали. Возьми эти деньги и уходи с Богом, оставь нас одних!

Ротмистр говорил дружелюбно, но тоном, не терпящим возражений; однако и это не подействовало. Очевидно, юноша или относился к тем упрямцам, которые нелегко отказываются от своих желаний, или был так возмущен резкими словами Заальфельда, что решил ни в коем случае не сдаваться.

– Благодарю вас, господин офицер, – ответил он, даже не взглянув на талер, который протягивал ему ротмистр, – я останусь здесь.

– Да ведь говорят тебе, что мы будем здесь стрелять! – нетерпеливо воскликнул ротмистр.

– Ну, что ж, – последовал равнодушный ответ, – это мне нисколько не помешает!

– Но помешает нам, – раздраженно заметил ротмистр, – мы не желаем посторонних свидетелей, слышишь ты это?

– Слышу и остаюсь здесь! – спокойно ответил юноша, снова прислонившись к дереву. – Если кому-нибудь из нас нужно непременно уйти, то…

– Нахальный мальчишка! – закричал поручик Заальфельд и выхватил шпагу.