«» en ruso

Звали его Бен-Аир. Он разбойничал уже пять лет в окрестностях Иерусалима, оставаясь неуловимым для римской полиции, будто был это не человек, а бесплотный дух, могущий, по желанию, провалиться в землю, или испариться в воздухе.

Смирнские и багдадские купцы, на караваны которых он так дерзко нападал, подходя к Иерусалиму, молились своим богам, прося избавления от Бен-Аира. Аравийские же купцы и торговцы из Мемфиса считали Бен-Аира исчадием ада и носили на груди от него заклинание.

Находились и такие, которые думали, что Бен-Аир – имя собирательное и служит лозунгом для нескольких разбойничьих шаек.

Но они заблуждались: Бен-Аир существовал…

Бен-Аир не знал жалости. Его нападения на караваны и на отдельных путешественников сопровождались такими жестокостями, которым нет названия на языке человеческом. Ни старческая дряхлость, ни младенческие годы, ни беззащитность женщин не могли остановить его руку, вооруженную кривым бейрутским кинжалом… Он истязал сопротивлявшихся такими пытками, что даже старые палачи при иерусалимских тюрьмах, набившие на пытках руку, содрогались, слушая про Бен-Аира…

Бен-Аир не знал жалости. Его нападения на караваны и на отдельных путешественников сопровождались такими жестокостями, которым нет названия на языке человеческом. Ни старческая дряхлость, ни младенческие годы, ни беззащитность женщин не могли остановить его руку, вооруженную кривым бейрутским кинжалом… Он истязал сопротивлявшихся такими пытками, что даже старые палачи при иерусалимских тюрьмах, набившие на пытках руку, содрогались, слушая про Бен-Аира…

Управление претора давно уже назначило крупную сумму за голову разбойника… Его приметы красовались, в виде воззвания, на всех людных улицах, были прибиты к столбам на площадях и базарах…

Последний год наглость Бен-Аира превысила всякие границы…

И был отдан приказ во что бы то ни стало взять разбойника живым, или мертвым… Были организованы специальные отряды центурионов; ежедневно в окрестностях производились правильные облавы…

Бен-Аир оставался неуловим…

Солнце уже склонялось к западу, когда в городские ворота вошел высокий старик, одетый в богатый хитон, расшитый шелками…

Он прошел мимо римских часовых с высоко поднятой головой, поглаживая одной рукой седую, как лунь, длинную бороду… И только глаза его были молоды и горели юношеской отвагой…

Часовые приняли его за богатого халдейского купца и почтительно дали ему дорогу. Затем они видели, как этот старик остановил сборщика податей и долго с ним разговаривал. Видели, как почтительно стоял перед стариком сборщик, как низко ему кланялся.

И, когда старик скрылся за углом улицы и сборщик подошел к воротам, один из часовых спросил:

– Кто этот старик, с которым ты только что разговаривал?..

Сборщик удивился:

– Как?.. Ты не знаешь Мелеха из Синая?.. – воскликнул он – Не знаешь того, чьи галеры снуют с товарами по всему побережью Малой Азии?!. Стыдись!..

– Я много о нем слышал… – сказал смущенный воин, – но вижу его в первый раз!..

– И я тоже, – заметил второй часовой.

Они не подозревали, что с ними говорит один из сообщников Бен-Аира, надевший на себя значок сборщика податей. И пришли бы в ужас, если бы узнали, кто прошел в городские ворота под видом богатого халдейского купца!..

Высокий старик шел бодро и уверенно, бросая из-под нависших седых бровей огненные взгляды…