«» en ruso

В малоизвестном сочинении императрицы Екатерины II «Антидот» автор так отзывается о «бывшем императоре Петре III»:

«Все видели, что гибель империи была бы следствием царствования, во время которого благоразумие и справедливость не управляли бы государством и слово «отечество» сделалось бы преступлением. При таких обстоятельствах всякое государство близко к революции. Она и свершилась 28 июня 1762 года, и никакое событие не свершалось более кстати, чтобы спасти государство от гибели».

Свое бурное восшествие на Российский престол императрица Екатерина всегда оценивала как революцию и такой оценки не скрывала.

Также и маленькая, черноглазая княгиня Дашкова, с которой Екатерина во главе войск ходила в поход от Красного Кабачка в Петергоф, иначе не почитала июньских дней как революцией, и много позже, уже не раз поссорясь со своим походным товарищем, уже состарясь на посту президента Российской академии наук, говорила своим французским друзьям: «У вас революция начинается, у нас она уже была».

Записки и документы об екатерининской революции 1762 года легко могли бы составить обширнейшую библиотеку – так хорошо события эти известны, – но все еще встречаются на старинной полке документы малоизвестные. Такая куриозная, по языку и по некоторым чертам рассказа, записка неизвестного свидетеля встретилась мне недавно в бартеневских архивах – «Осьмнадцатый век», которые тоже стали теперь книжной редкостью.

Озаглавлена записка так: «Похождения известных петербургских действ». Вот этот старинный и куриозный рассказ о тех событиях, которые сама героиня их почитала, и не без основания, революцией:

«Граф Гетман (Кирилла Григорьевич Разумовский, командир Измайловского полка), едучи в Петербург против 27 числа ночи, остановил карету свою в близости от Петергофа и при ней офицера гвардии Орлова, коему приказал как возможно дойтить до Ее Величества и пробудить, чтобы изволила немедленно ехать в Петербург тайно. И тако Ее Величество изволила убраться и прошла все те караулы с оным Орловым, под видом жены его, якобы из гостей им поехать. Граф Гетман, скоро прибыв в Петербург, начал тотчас приводить все гвардии и другие команды к присяге на верность Ее Величеству».

«Граф Гетман (Кирилла Григорьевич Разумовский, командир Измайловского полка), едучи в Петербург против 27 числа ночи, остановил карету свою в близости от Петергофа и при ней офицера гвардии Орлова, коему приказал как возможно дойтить до Ее Величества и пробудить, чтобы изволила немедленно ехать в Петербург тайно. И тако Ее Величество изволила убраться и прошла все те караулы с оным Орловым, под видом жены его, якобы из гостей им поехать. Граф Гетман, скоро прибыв в Петербург, начал тотчас приводить все гвардии и другие команды к присяге на верность Ее Величеству».

«Государь, известясь про то, послал к дяде своему Жоржу приказ, чтобы он всемерно постарался Ее Величество привезть в Аренбов (Ораниенбаум). Потому оный Жоржа с меньшим сыном Гудовича поехал в Петергоф скоропостижно. Однако уже все тамошние команды присягу учинили Ее Величеству, и Жоржу с Гудовичем гораздо потолкали там дулами и взяли под арест. А граф Алексей Григорьевич Разумовский и графиня Гетманша с двома дочерьми, кои были Ее Величеству вернии, были взяты Государем в Аренбов».

«При том же послан от Государя штаб-офицер в Кронштадт, чтобы тамошняя флотская команда петербургских повелений не слушалась, а была бы в его дирекции».

«28 июня Ее Величество с двадцатью тысячами войска, в том числе со всеми гвардейскими и корпусными полками и корпусом артиллерии, коим командовал граф Гетман, изволила восприятъ марш к Аренбову. А прежде того послан от Ее Величества в Кронштадт генерал-адмирал Талызин, кой, прибывши, объявил, будто он от Государя послан и по его словесному указу должен принять в Кронштадте команду. Тот, оному штаб-офицер поверив, отступился. Адмирал же Талызин тотчас велел его арестовать и все те полки на верность Государыне привел к присяге».

«Государь, известясь о марше Ее Величества к Аренбову, забравши помянутых арештантов, Разумовского и графиню Гетманшу с двома дочерьми и протчиих, бросился в Петергоф и, сев сам со своими партезантами фон Менниховым, Андреем Гудовичем и с Елисаветою Романовною Воронцовою и другими, арештантов посадя в яхту, поехал морем в Кронштадт»,

«Точию адмирал Талызин выслал от себя малым судном унтер-офицера навстречу с корабельной трубою, сказать, чтобы, ежели Государь не возвратится, то будут по нем с пушек бить».

«А Государь, усмотря и сам выставление с крепости зажженных фитилей, принужден был возвратиться в Аренбов и написал письмо Ее Величеству, объявляя: ежели воздержатся от своих намерений, то не увидят висельниц, кои-де от Аренбова до Петербурга иначе будут поставлены, и стал было войско, коего имелось только две тысячи, строить к баталии».