«» en ruso

В мире живут две мысли: одна, смело глядя во тьму загадок жизни, стремится разгадать их, другая признаёт тайны необъяснимыми и, в страхе пред ними, обоготворяет их.

Для одной – нет непознаваемого, существует только непознанное, другая – верит, что мир непознаваем навсегда.

Первая идёт сквозь хаос явлений бытия, бесстрашно касаясь всего на трудном пути своём и всё оживляя энергией своею, даже немые камни заставляет она красноречиво рассказывать о начале жизни; вторая – пугливо бросается из стороны в сторону, безуспешно пытаясь найти оправдание своего бытия.

– Существую ли я? – спрашивает она сама себя, тогда как первая говорит:

Первая нередко сама отдаёт себя мукам сомнений в силе своей, но холод скептицизма только оздоровляет её, и, ещё более сильная, она снова видит цель бытия в деянии; вторая – всегда живёт в страхе пред собою, ей кажется, что кроме неё есть нечто высшее – начало, родственное ей, но – враждебное и грозно охраняющее тайну своего бытия.

Первая нередко сама отдаёт себя мукам сомнений в силе своей, но холод скептицизма только оздоровляет её, и, ещё более сильная, она снова видит цель бытия в деянии; вторая – всегда живёт в страхе пред собою, ей кажется, что кроме неё есть нечто высшее – начало, родственное ей, но – враждебное и грозно охраняющее тайну своего бытия.

Цель первой – бесконечное движение от одной истины к следующей и сквозь все – к последней, какова бы она ни была; цель второй – найти в мире вечного движения, вечных колебаний мёртвую точку и утвердить на ней непререкаемый догмат, сковать дух исследования и критики железными оковами внушения.

Одна – философствует из любви к мудрости, будучи мужественно уверена в силе своей; другая – размышляет со страха, в чаянии победить страх.

Они обе свободны, одна – как всякая энергия, другая – как бездомная собака, она визжит пред каждой дверью, за которой чувствуется тепло, покой и дешёвенький уют.

Чаще всего эта вторая мысль пресмыкается на папертях храмов, умоляя о милостыне внимания к ней – силу, созданную её же страхом.

Это она, разлагаясь, отравляет землю ядами метафизики и мистики, первая же мысль на пути своём украшает мир дарами искусства и науки.