«» in Russian

Какова должна быть конструкция временной власти, общей для всей России?

Вот вопрос, который стоит сейчас перед нами и перед союзниками.

Орудие этой власти не вызывает сомнений – это Добровольческая армия. Но она только орудие. Так она определила самое себя, утверждая свою беспартийность, смиренно признавая себя «la grande Muette» – великой политической Молчальницей. По нынешнему времени это самая трудная задача, и еще неизвестно, как Добровольческой армии удастся справиться с нею. Но в то же время положительное разрешение ее глубоко необходимо, потому что сейчас все русские политические партии, последовательно берясь одна за другой за политическое водительство России, скомпрометировали себя окончательно и безнадежно. Каждая обнаружила свою непригодность по-своему и в своем круге, но одинаково наглядно и ярко.

Каждая – за исключением большевиков, – но их цели и побуждения были иные. Поэтому все попытки образования единой Директории путем соглашения различных политических партий обречены на неудачу или на бессилие. Русские партии за время революции ничему не научились и ничего не поняли.

При таком положении вещей, естественно, напрашивается самое упрощенное разрешение вопроса – военная диктатура.

Но Наполеона у нас не предвидится. Да и где же наша Корсика – Грузия, Армения, Монголия? Для нашей диктатуры постулируется хороший боевой генерал – храбрый и решительный, и не политик. Последнее существенно важно, потому что он должен быть послушным орудием союзников.

Поэтому идея военной диктатуры как общерусской переходной власти отпадает, хотя, по всей вероятности, она частично и осуществится в виде того или иного фантоша в типе Сулькевича или Скоропадского.

Поэтому идея военной диктатуры как общерусской переходной власти отпадает, хотя, по всей вероятности, она частично и осуществится в виде того или иного фантоша в типе Сулькевича или Скоропадского.

Но какова же, все-таки, должна быть истинная предстательствующая власть воскресающей России?

Ответ на это надо искать в прошлых веках русской истории.

В жизни народов есть смутные эпохи, когда они погружаются в периоды государственного сна и хаоса и выходят из них, повторяя вкратце основные творческие моменты своей прошлой истории. Так было в эпоху «Смутного времени», таково же положение России и теперь.

Мы проходим сквозь все разрушительные стихии русской истории – разиновщину, пугачевщину, к которым мы сами присоединили, как новый знак, «азефовщину». А в ближайшем будущем нам предстоит еще пройти сквозь «самозванщину», которой будет отдан 1919 год (лже-Николаи) и период после 1922 года (совершеннолетие всех лже-Алексеев). И снова для нас должна повториться эпоха московского собирания русских земель. И нет сомнения, что при этом проявятся старые зиждительные силы Русской Истории. Сила, объединившая русскую землю вокруг Москвы, была не только в московском скопидомстве «Золотого мешка» – Калиты, но и в морально-духовной силе, которая шла от св. Сергия Радонежского, из Троицкой лавры, из деятельности московских митрополитов и патриархов.

Не случайно русская церковь в тот самый момент, когда довершался разгром русского государства, была возглавлена патриархом. Не случайно большинство Собора, бывшее против патриархата, тем не менее установило его, интуитивно повинуясь скрытому гению русской истории. При развале русского государства патриарх, естественно, становится духовным главой России.

Как в то время, когда насущной исторической задачей момента было разрушение России, проводимое последовательно и неуклонно по гениальным планам германского Генерального штаба, лозунг момента был прекрасно формулирован Лениным в его книге «Вся власть – Советам!», так теперь, когда дело идет о воссоздании единой России, лозунгом должна стать формула: «Вся власть Патриарху».