«Stories about snakes» in Russian

Жил-был на свете маленький ребенок; мать давала ему каждый день после обеда мисочку молока и кусочек сдобного хлебца, и ребенок садился с мисочкой во дворе. Только начинал он есть, как выползала из стенной щели огненная жерлянка, опускала голову в молоко и ела вместе с ребенком. И ребенок этому радовался; сядет, бывало, со своею мисочкой, а жерлянка все не приходит, и зовет он ее:

Жерлянка-малютка,

Выйди на минутку,

Свежим хлебцем накормлю.

Молочком я напою!

Прибегала жерлянка и пила молоко с удовольствием. Она умела ребенка за это отблагодарить — приносила ему из своих подземных сокровищ разные красивые вещи, блестящие камушки, жемчуга и золотые игрушки. Но пила жерлянка только молоко, а хлебец оставляла.

Взял однажды ребенок свою ложечку, ударил тихонько жерлянку по голове и сказал:

— Послушай, надо и хлебец есть.

А мать в это время была на кухне, услыхала она, что ребенок с кем-то разговаривает, и увидела, что замахнулся он ложечкой на жерлянку, выбежала с поленом на двор и убила добрую жерлянку.

И с той поры ребенка будто кто подменил. Пока он ел вместе с жерлянкой, был он сильным и крепким, а теперь пропал у него на щеках румянец, и он стал худеть. А вскоре потом начала по ночам кричать сова, а малиновка собирала веточки и листья для погребального венка, и в скором времени случилось так, что ребенок лежал уже в гробу.

Сидела раз сиротка у городской стены и пряла пряжу, видит — выползла из стенной щели жерлянка. Сиротка быстро разостлала около себя свой шелковый синий платок, что так любят жерлянки и на который их только и можно приманить. Увидала это жерлянка, вернулась назад, но явилась опять и принесла маленький золотой венец, положила его на платок, а сама ушла. Подняла девочка венец, а он весь так и сиял, и был сделан он из тонкой золотой пряжи.

Вскоре пришла жерлянка еще раз, видит — нет золотого венца, заползла она опять под стену и стала с горя головкой об стену биться, и билась до тех пор, пока не протянулась на земле мертвая. А оставила бы девочка на земле венец, то притащила бы, пожалуй, жерлянка из своей норы еще немало разных сокровищ.