«» in Russian

В седую старину, говорят, жило под землею племя карликов. Гнездилось оно в ходах и расщелинах земли, где растут золото, серебро и всякие драгоценные камни. Такого работящего, прилежного народца над землею никогда не бывало: и день, и ночь, не докладывая рук, выковывали они из благородных металлов удивительнейшие ювелирные вещицы: мечи, которые сами преследовали врага; тончайшие цепи, которые вязали крепче железных оков; непроницаемые щиты; а также всевозможные драгоценные уборы.

Самый великолепный из подземных гротов занимал царь карлов, столь же могущественный, как и мудрый. Однажды они с царицею рассуждали о том, не пора ли им приискать для старшей их дочери, прекрасной принцессы Мелузины, достойного жениха. Как вдруг по окружным коридорам поднялся неслыханный гвалт: жалкие крики и вопли. Царь с царицею опрометью выбежали на лестницу узнать о причине. К великому испугу их оказалось, что младшего крошку-принца кормилица выронила из пеленок, и как ни искала – не могла найти. Царица ломала руки; но, не потерявшись, как мамки да няньки, сама принялась искать его и, о, счастье! Зоркому глазу матери удалось высмотреть малютку в щели пола, между мелкими песчинками.

Так всё на сей раз обошлось благополучно. Но царя-отца настоящий случай поверг в глубокое раздумье, потому что теперь только понял он, как крохотно-малы его дети. Он не мог скрыть от себя, что царский род его с каждым поколением всё мельчает, ибо сам он был куда меньше своего карлика-отца, а каковы были его дети – наглядно показал ему случай с принцем. Если будет продолжаться так, то будущих внуков его, пожалуй, нельзя будет даже разглядеть простым глазом, а уж это было бы такое несчастье для всего царства, что не приведи Господи!

– Великий государь! – начал старец. – Точно, нет средства, чтобы прибавить росту твоим царским детям; но есть средство, чтобы у нашей принцессы Мелузины, когда она выйдет замуж, дети вышли покрупнее. Только будет ли тебе пригодно средство? Тебе пришлось бы надолго, быть может, на очень долго расстаться с принцессой и дозволить, чтобы она жила между людьми.

– Великий государь! – начал старец. – Точно, нет средства, чтобы прибавить росту твоим царским детям; но есть средство, чтобы у нашей принцессы Мелузины, когда она выйдет замуж, дети вышли покрупнее. Только будет ли тебе пригодно средство? Тебе пришлось бы надолго, быть может, на очень долго расстаться с принцессой и дозволить, чтобы она жила между людьми.

– Не было печали… – глубоко вздохнул царь. – Люди – народ коварный и злой; неужели пустить мне к ним мою дорогую Мелузину? Но – благо страны моей мне выше всего; быть по сему! Я готовь принять твое средство, мудрый Бурбуцци!

– Так слушай же! – возгласил торжественно Бурбуцци. – Ты помнишь, конечно, громадный золотой перстень, что хранится в твоей царской сокровищнице? Он обладает особою таинственною силою, которая мне одному известна. Прикажи же твоим первейшим строителям, соорудить у наружного входа в наше царство роскошный дворец, а затем вынести туда и волшебное кольцо.

По приказанию царя, четыреста искуснейших карликов принялись за постройку нового дворца, и в три дня, три ночи возвели такое дивное здание, какого не бывало, да и не будет. Вся боевая армия подземных карапузов, в парадных мундирах, была расставлена на заднем плане: самый же блестящий гвардейский полк, выстроившись по бокам подземной лестницы вплоть до выхода на земную поверхность, образовал живую улицу, по которой двадцать четыре жреца, пыхтя, пронесли из сокровищницы на носилках волшебный золотой перстень. После обычных обрядностей, старший жрец благословил принцессу; затем она приблизилась к своим родителям, чтобы проститься с ними. Со слезами обнялись они и поцеловались; тогда, по требованию мудрого старца, Мелузина выступила вперед и приложила свою крохотную ручку к громадному золотому кольцу. В тот же миг она стала расти и росла-росла всё выше да выше на глазах удивленной, испуганной толпы. Сначала она выросла в новорожденного человеческого младенца, но потом, вытягиваясь всё больше, обратилась в высокую чудную красавицу.

В последний раз кивнула она своим родителям и надела перстень на безымянный палец правой руки: он пришелся ей как раз по пальцу. В то же время захлопнулись сами собою окна, двери и ворота вновь выстроенного, маленького дворца, боковые флигеля вдвинулись в главный фасад, и весь дворец принял видь четырехугольной шкатулки.