«The Arrest of Lieutenant Golightly» in Russian

"Я позабыл пароль",— говорит он. "Ах, позабыл?" — говорю я. "Но я полковник",— говорит он. "Ах, неужели? — говорю я.— Полковник или не полковник, жди здесь, пока меня не сменят, и тогда сержант доложит о тебе, старый хрыч. Чуп!" — говорю я.

. . . . . . . . . . . . . .

Но черт меня подери, ведь это все-таки был полковник! Правда, я в то время был новобранцем.

Больше всего на свете Голайтли гордился тем, что его сразу можно было признать за "офицера и джентльмена". Он говорил, что одевается так изысканно, дабы поддержать честь полка, но люди, хорошо его знавшие, утверждали, что щегольство это объясняется тщеславием. Голайтли был совсем безобидным малым. Он знал толк в лошадях и умел не только сидеть в седле, но и ездить верхом. Он очень хорошо играл на бильярде и недурно в вист. Все его любили; никому и во сне не снилось увидеть его на железнодорожной платформе в наручниках, обвиняемого в дезертирстве. Но это прискорбное событие все-таки произошло.

Когда отпуск его кончился, он выехал из Далхузи верхом. Отпуск свой он продлил, насколько хватило смелости, и теперь торопился.

В Далхузи стояла очень теплая погода, и, зная, чего можно ожидать внизу, в долинах, Голайтли надел новый, плотно облегающий костюм из хаки светло-оливкового цвета, ярко-синий галстук, чистый воротничок и белоснежный шлем сола. Он гордился тем, что не теряет изящного вида, даже когда едет верхом на почтовых. У него действительно был изящный вид, и перед отъездом он так тщательно занимался своей наружностью, что забыл взять с собой денег, если не считать мелочи. Все свои письма он оставил в отеле. Слуги его уехали вперед и должны были ждать его в Патханкоте со сменной лошадью. Это он называл "путешествовать налегке". Он гордился своими организаторскими талантами — бандобастом, как у нас выражаются.

Когда он отъехал на двадцать две мили от Далхузи, пошел дождь, и не то чтобы простой горный ливень, а затяжной, теплый, обильный дождь, какие бывают во время муссона. Голайтли заторопился и пожалел, что не взял с собой зонта. Дорожная пыль превратилась в слякоть, и пони начал покрываться грязью. Покрылись ею и сшитые из хаки гетры Голайтли. Но он стойко ехал вперед и старался думать о том, как приятна прохлада.